B философии глубоко разработано понятие «благо». Как и многое другое в общественно-политической сфере, оно пришло из Древней Греции, и его «первооткрывателем» считается Аристотель. Нас интересует именно общественно-политическая концепция блага, и вслед за античным философом мы будем считать, что человечество как вид в пределе стремится к добру, а не к злу, не к «эффективному» или «рациональному». Для верующих «высшее благо» — это блаженство, доступное только в пребывании с Богом. Для неверующих благо — абстрактная категория. Государство же, как лучшая эволюционная форма самоорганизации нации, своей главной целью («целью целей») имеет благо для своего народа.
Трактовка понимания блага в разные исторические периоды становилась остриём радикально новых политических доктрин — этим достигалось их универсальное моральное право и нравственное преимущество. Стремление к благу предполагалось реализовывать через установление справедливости. История развития человечества доказала, что связь блага со справедливостью является практически всегда нерушимой. Собственно, общественное благо в правильной «государственной мифологии» — цель и смысл существования государства. Если оно отклоняется от этого ориентира, то теряет настоящую легитимность вне зависимости от формы правления, будь то демократия или монархия, диктатура или тоталитарный режим. И наоборот, обеспечить благо своему народу может любая форма правления, а максима о том, что демократия — это лучший и универсальный способ, описывает лишь временное явление. Было время, когда монархия была таким способом, настанет время, когда демократия будет претерпевать критические изменения. Однако благо народное как цель всё равно останется неизменным.
Новая Россия, появившаяся в девяностые годы прошлого столетия, во многом была травмирована горячим желанием «бороться с прошлым в будущем», противостоять ему и изживать «совковое» наследие. Такая зацикленность на негативном образе прошлого вызвала и насмешки, и скепсис по поводу любых форм коллективного самосознания и приоритета общественных интересов. Декларировался отказ от любых форм политического идеализма и идеологий в пользу индивидуализма, объективности рыночных отношений и прав человека. Позднее именно эти положения приобрели форму настоящей идеологии либерализма, за которой было невозможно разглядеть даже контуры национальных интересов и общественного блага. Здесь будет уместно дать второе определение блага, на этот раз общего, которое принято в политологии. Общее благо — это благо, не подлежащее делению, и являющееся общим для некоторого числа людей или для всего сообщества. Вполне объяснимо с этой точки зрения, почему в главном документе той эпохи, принятой в 1993 году Конституции России, слово «благо» не встречается ни разу.
Очень интересен контекст появления в редакциях Конституции 1993 и 2020 годов слов с корнем «-благ» — их всего шесть. От первой редакции текста остались три упоминания: «благотворительность» в статье 39 (что она поощряется), «санитарно-эпидемиологическое благополучие» в части 2 статьи 41 (что в стране финансируются программы по его поддержанию) и в статье 42, где закрепляется право человека на «благоприятную окружающую среду». Очень конкретно, аккуратно и приземлённо.
Другой контекст и интенция видится в новой редакции. Уже в преамбуле есть слово «благополучие» — народ учреждает через текст Конституции государство, «стремясь обеспечить благополучие и процветание России». Статью 75 имеет смысл привести полностью: «В Российской Федерации создаются условия для устойчивого экономического роста страны и повышения благосостояния граждан, для взаимного доверия государства и общества, гарантируются защита достоинства граждан и уважение человека труда, обеспечиваются сбалансированность прав и обязанностей гражданина, социальное партнерство, экономическая, политическая и социальная солидарность». Здесь уже совсем другое видение и понимание общих, коллективных интересов граждан — больше абстрактного и меньше прикладного. Статья 114 касается деятельности правительства России: оно «осуществляет меры, направленные на создание благоприятных условий жизнедеятельности населения». Эти упоминания уже явно свидетельствуют и даже фиксируют ориентацию государства на продвижение и защиту коллективных интересов и устремление к «некапиталистическим» ценностям.
Оставаясь отличным абстрактным ориентиром, «благо» для практической ежедневной государственной деятельности часто кажется слишком умозрительным понятием, ускользающим всякий раз, когда приходится его юридически точно и однозначно определить. Мол, благо условно: что одному хорошо, то для другого может быть губительно. Нужны чёткие и измеримые параметры, чтобы отслеживать по KPI государственные усилия. Когда благо «приземляется», оно словно расщепляется под давлением и вместо него появляются «блага». Они перечислены в статье 150 Гражданского кодекса РФ (нематериальные блага): «Жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом». Здесь уже дается другой ракурс — это «то, что хорошо для человека». Самое главное, что при таком понимании, в отличие от блага, «блага» становятся константными, они лишены динамики и устремлённости в будущее. Признаётся их существование, их неотчуждаемость от индивидуума и положительное влияние на человека. Государство получает одну-единственную — «полицейско-надзорную» — функцию: не допускать нарушения этих благ и карать за нарушение со стороны других акторов. Государство к этим благам ничего не может прибавить. Зато удобно отслеживать «статус по благам» граждан. Способно ли это двигать государство вперёд? Достаточно ли энергии в этих благах, чтобы жертвовать чем-то ради них? Конечно, нет. Тем более, в современном мире.
Один из вечных политических конфликтов, содержащих энергию развития, — спор между романтиками и практиками или идеалистами и циниками. Мир доходит в одной крайности до душного предела и в этот момент начинается движение в противоположную сторону, которое всякий раз воспринимается как глоток нового и хорошего. В эти моменты общество наделяет сами понятия «романтизм» и «практицизм» моральными категориями, и одни становятся носителями добра, а другие — зла. Так происходит и сейчас. Многополярный практицизм в противовес романтическому глобализму кажется уже сам по себе добром. Однако это опасный ракурс, особенно с учётом сегодняшнего исторического момента с размытыми категориями добра и зла.
Выход есть — всегда ориентация только на благо: оно вневременное, доступно и романтикам, и практикам. Следует только сделать благо инструментальным и ежедневно применимым, причём так, чтобы не потерять при этом его «метафизичность».
Во-первых, самое действенное и снижающее спорный потенциал определение блага — от противного. Благо — это всё то, что противоположно злу. Причём по самому широкому спектру: с тем, что есть однозначное зло — никто спорить не может. Значит, бывает и однозначное благо.
Во-вторых, в русском языке есть почти триста слов с корнем «-благ» — это великое историческое и культурное подспорье. Оно даёт возможность оценивать любые действия в интуитивно понятных каждому человеку русской культуры категориях. Главное преимущество такого подхода — возможность защиты от профанации и формализма. Это ещё один уровень — качественный и даже нравственный — оценки происходящего по инициативе государства. Так, любое увеличение любого из показателей не становится автоматически хорошим результатом, пока его благотворное влияние не подтвердится, например, на положении людей или организаций.
У современного управленческого, технологического и экономического лексикона, помимо описания новых явлений, есть одно важное качество — все эти термины внутренне связаны друг с другом, а также с физической и ментальной реальностью инородной культуры. Использование этой лексики неминуемо тянет за собой включённость в иностранные ментальные модели и конструкции, поэтому часто контрастирует и конфликтует с местной культурной средой. Так и получается, что достижение цифрового KPI (ключевых показателей эффективности — Прим. ред.) становится несопоставимо важнее восприятия благополучности самими гражданами.
Мы не говорим ни об отказе, ни о снижении значимости KPI, но предлагаем еще одну возможность интерпретировать это достижение или недостижение с помощью русского культурного кода — слов и понятий, точно связанных с благом — добром. У каждого русского человека внутри уже есть этот культурный компас. Главное, что заложено в первом корне каждого из представленных ниже слов — ориентация на добро. Многие эти слова пришли в церковнославянский тысячу лет назад как обозначающие моральные явления из греческого языка, имеют калькированную этимологию и значительно повлияли на наш менталитет. Соответственно, используя это слово, можно чётко, словно по нравственной шкале, определить положение и значение явления.
Набор слов, их возможная трактовка и контекст для использования в государственном обиходе
Благоразумность
Качество мыслительной деятельности человека, заключающееся в способности выбирать правильные средства для достижения блага. Благоразумный человек — не просто умный или образованный, обладающий дипломами и учеными степенями.
Благородство
Благородство характеризует человека по происхождению, рождённого в хорошей семье и получившего хорошее воспитание. Сегодня мы скорее оцениваем поступки с точки зрения благородства, сравнивая со стереотипами людей хорошего происхождения (дворянами и аристократами), которые когда-то были в России. Язык прекрасно это чувствует и сразу определяет архаичность и сложность применения слова по прямому назначению.
Благодарность
Чувство признательности за оказанное добро. Слово характеризует и фиксирует в первую очередь состояние человека, который оценил поступок или действие другого. Выражение благодарности — это не «спасибо», а констатация признательности. Как правило, легко понять, действительно ли человек испытывает искреннюю признательность или просто делает вид, что благодарен.
Благополучие
Хорошее, спокойное существование, жизнь в достатке. Благополучие напрямую связано со стабильностью и уверенностью в будущем.
Благоговение
Глубокое почтение и уважение. Вот лучший способ чётко определять способность чего-то «оскорблять чувства верующих». Если заметно непочтительное отношение к какой-либо традиционной религии — это сигнал к тому, что следует обратить внимание на потенциально опасное явление.
Благосостояние
Обеспеченность необходимыми материальными и нематериальными ресурсами и возможностями. Таким образом, с одной стороны, благосостояние не может состояться только через обеспеченность материальными возможностями, а с другой — не включает в себя необязательные ресурсы для жизни. Изобилие не является благосостоянием! Высшая форма постоянного благополучия — благоденствие. Это, конечно, устаревшее слово, возможно, от усталости от напряжения веры и надежды, что оно наступит.
Благодеяние
Особенно значимое доброе дело, большая помощь. Дело, достойное особенной благодарности от человека или государства.
Благодушие
Благодушие — это редко встречающееся (даже дефицитное) качество характера, заключающееся в доброжелательном «предустановленном» отношении к жизненным обстоятельствам и людям. В противовес этому качеству у нас гораздо чаще встречаются настороженность, озлобленность и склонность к намеренному готовому противостоянию возможным негативным сценариям, а также привычка видеть опасность буквально во всём. Такие настроения настолько широко распространены, что к благодушию зачастую относятся либо с определённой долей снисхождения, либо даже с открытой враждебностью.
Благовременность
Вместо жёстких и, к сожалению, привычных «уже вчера» или «всегда заранее», гораздо более глубокое и гибкое качество оптимального соответствия обстоятельствам. Можно начать с сомнения в максиме, что всё нужно делать заранее. Всё надо делать вовремя.
Благоприятный
Способствующий достижению добра, а не просто приятный и сопутствующий пользе.
Благонадёжный
Соблюдающий определённые моральные и нравственные нормы, твёрдый в надежде (вере) в добро, и именно поэтому заслуживающий доверия. Это гораздо более глубокое и цельное понятие, чем просто «лояльный», «преданный». Лояльный может быть совсем неблагонадёжным.
Благопристойный
Соответствующий принятым в обществе правилам и нормам поведения. Следующий традиционным духовно-нравственным ценностям человек или явление считаются благопристойными. Это очень важное прилагательное, которое необходимо широко использовать в привязке к ценностям указа № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей».
Благозвучный
Столь же важный, как и содержание, критерий любых выступлений, названий, текстов, законов, то есть любого государственного контента.
Пётр Тренин-Страусов,
политолог, заместитель директора Федерального центра гуманитарных практик
Опубликовано: Инструментариум. Вып. 9. Небо. М.: ФЦГП, 2024. С. 26–32.