В современной этнографии сегодня популярен метод автоэтнографии — исследование не только своей культуры, но и своего восприятия культуры. Автоэтнографические эссе, состоящие из самонаблюдений их авторов, полевые дневники, описывающие и анализирующие собственный быт и ценности, всё то, что раньше считалось заметками на полях и записями в стол, теперь вошло в науку.
Во многом это веяние эпохи, важными составляющими которой оказываются «психологизация» и «нарциссизм» (не в клиническом, а в бытовом смысле — как в греческом мифе, когда интерес к себе самому оказывается сильнее, чем интерес к другим). Неожиданно модным стало спрашивать себя и друг друга, что ты сейчас чувствуешь, что я сейчас чувствую, оберегать коммуникацию в парах и в сообществах от возможных угроз и вообще большую часть своего внимания уделять процессам невидимого мира «переживаний». Или демонстрировать публично ту часть своей жизни, которая раньше считалась приватной.
СМИ пишут о личной жизни знаменитостей, судебные документы — о мельчайших подробностях жизни подозреваемых и пострадавших, а в соцсетях каждый может писать о себе, что считает нужным, создавая тем самым неохватную базу данных для нынешних и будущих аналитиков социальных процессов и доминирующих дискурсов.
Самыми ценными текстами в соцсетях — по умолчанию — считаются те, что «цепляют» — провоцируют своим содержанием или задевают за живое. Но есть и другие — о себе. В стиле дневниковых записей прошлого — для самого себя, для близкого круга или для каждого, кто вдруг заинтересуется. Кто, когда, куда, зачем, с кем и надолго ли уехал. Где, когда, что именно и по какой цене можно попробовать. Чему и у кого пойти учиться. Писать в соцсетях удобно — не приходится пересказывать десятку подруг одно и то же. И неловкости никакой нет — ты же не жалуешься, просто думаешь вслух. Не просишь о помощи — просто рассказываешь, как бы в воздух. Никакого, как кажется, нарушения границ — не хочешь, не читай. Моя страница — мои правила. Ошибки, опечатки, мат тут разрешаю или запрещаю я сам. Пространство самовыражения готово. И писать, как скажет любой современный психолог, — конечно, лучше, чем не писать: выражение мысли словами снижает аффект, а записанная речь в этом отношении ещё эффективнее. И не важно, грамотная она или нет. Развитие мелкой моторики — выводить линии или шлёпать по клавишам — полезно не только детям и старикам.
Есть и другие эффекты жизни в соцсетях. Чаще всего психологи пишут о смещении самооценки и её зависимости от общественного одобрения (то есть от количества и качества «лайков»). Хорошо или плохо, подходит мне это или не подходит, очень соблазнительно отдать в чужие руки (непротиворечивость твоей системы ценностей доминирующему дискурсу заодно будет иметь антитревожный эффект). Кроме того, меняется оценка реальности — когда все подруги и друзья показывают фотографии из поездок, вдруг начинает казаться, что в твоей жизни ничего не происходит (зависть выступает тут «чёрными» очками, искажающими реальность, и нередко приводит к депрессии).
И, наконец, жизнь под софитами — как и на сцене — требует особого поведения и особых текстов, соответствующих, скорее, роли, маске, чем подлинному Я. Уже в XX веке философы и психологи пишут о распределённой идентичности (Я — это и страна, в которой я вижу, и книги, которые стоят у меня на полке), о меняющейся идентичности (сегодня я не тот, что вчера) и об идентичности, формирующейся в отношениях (для сторонников конструктивистских подходов единственная реальность — это реальность дискурсивная — реален тот нарратив, который я создаю при тебе и для тебя, ничего другого попросту нет. Только говорящий, только слушающий и слова, которые звучат. Или написаны).
И поэтому самый острый вопрос XXI века — кто Я. Остаюсь ли я собой, если меня никто не слушает и не слышит. Если я один на один с миром. Если мне не с кем говорить. Вопрос о границах своего и чужого, личного и общественного — это следующая ступень развития. Пока я не понимаю, кто я, никакого «ты» я не вижу. Хотя это Ты и есть, и будет.
Сергазина К. Под софитами: privacy в эпоху деприватности // Инструментариум. Вып. 4. Цифровая эпоха. М.: ФЦГП, 2023. С. 22.
Во многом это веяние эпохи, важными составляющими которой оказываются «психологизация» и «нарциссизм» (не в клиническом, а в бытовом смысле — как в греческом мифе, когда интерес к себе самому оказывается сильнее, чем интерес к другим). Неожиданно модным стало спрашивать себя и друг друга, что ты сейчас чувствуешь, что я сейчас чувствую, оберегать коммуникацию в парах и в сообществах от возможных угроз и вообще большую часть своего внимания уделять процессам невидимого мира «переживаний». Или демонстрировать публично ту часть своей жизни, которая раньше считалась приватной.
СМИ пишут о личной жизни знаменитостей, судебные документы — о мельчайших подробностях жизни подозреваемых и пострадавших, а в соцсетях каждый может писать о себе, что считает нужным, создавая тем самым неохватную базу данных для нынешних и будущих аналитиков социальных процессов и доминирующих дискурсов.
Самыми ценными текстами в соцсетях — по умолчанию — считаются те, что «цепляют» — провоцируют своим содержанием или задевают за живое. Но есть и другие — о себе. В стиле дневниковых записей прошлого — для самого себя, для близкого круга или для каждого, кто вдруг заинтересуется. Кто, когда, куда, зачем, с кем и надолго ли уехал. Где, когда, что именно и по какой цене можно попробовать. Чему и у кого пойти учиться. Писать в соцсетях удобно — не приходится пересказывать десятку подруг одно и то же. И неловкости никакой нет — ты же не жалуешься, просто думаешь вслух. Не просишь о помощи — просто рассказываешь, как бы в воздух. Никакого, как кажется, нарушения границ — не хочешь, не читай. Моя страница — мои правила. Ошибки, опечатки, мат тут разрешаю или запрещаю я сам. Пространство самовыражения готово. И писать, как скажет любой современный психолог, — конечно, лучше, чем не писать: выражение мысли словами снижает аффект, а записанная речь в этом отношении ещё эффективнее. И не важно, грамотная она или нет. Развитие мелкой моторики — выводить линии или шлёпать по клавишам — полезно не только детям и старикам.
Есть и другие эффекты жизни в соцсетях. Чаще всего психологи пишут о смещении самооценки и её зависимости от общественного одобрения (то есть от количества и качества «лайков»). Хорошо или плохо, подходит мне это или не подходит, очень соблазнительно отдать в чужие руки (непротиворечивость твоей системы ценностей доминирующему дискурсу заодно будет иметь антитревожный эффект). Кроме того, меняется оценка реальности — когда все подруги и друзья показывают фотографии из поездок, вдруг начинает казаться, что в твоей жизни ничего не происходит (зависть выступает тут «чёрными» очками, искажающими реальность, и нередко приводит к депрессии).
И, наконец, жизнь под софитами — как и на сцене — требует особого поведения и особых текстов, соответствующих, скорее, роли, маске, чем подлинному Я. Уже в XX веке философы и психологи пишут о распределённой идентичности (Я — это и страна, в которой я вижу, и книги, которые стоят у меня на полке), о меняющейся идентичности (сегодня я не тот, что вчера) и об идентичности, формирующейся в отношениях (для сторонников конструктивистских подходов единственная реальность — это реальность дискурсивная — реален тот нарратив, который я создаю при тебе и для тебя, ничего другого попросту нет. Только говорящий, только слушающий и слова, которые звучат. Или написаны).
И поэтому самый острый вопрос XXI века — кто Я. Остаюсь ли я собой, если меня никто не слушает и не слышит. Если я один на один с миром. Если мне не с кем говорить. Вопрос о границах своего и чужого, личного и общественного — это следующая ступень развития. Пока я не понимаю, кто я, никакого «ты» я не вижу. Хотя это Ты и есть, и будет.
Сергазина К. Под софитами: privacy в эпоху деприватности // Инструментариум. Вып. 4. Цифровая эпоха. М.: ФЦГП, 2023. С. 22.