Приехали москвичи в Уфу и поселились на Черниковке.
Огляделись — выходит, что как и не уезжали, потому что в Москве нечто подобное есть в Курьянове и на Октябрьском поле, в Тушине и Восточном Измайлове — шкатулочно-сказочный, пятиэтажный позднесталинский ампир.
Обрадовались, разумеется, и вовсе не потому, что в Москве есть всё, а потому, что в Уфе всего предостаточно.
16 километров из Уфы в Уфу (от Черниковки до центра города).
Хотя, конечно, живущие в центре Черниковку Уфой не считают, а живущие на Черниковке находят свой район самым зелёным и благоустроенным в столице Республики Башкортостан. А ведь это просто две истории здесь сошлись — та, которой в этом году исполняется 450 лет, и другая, берущая начало на рубеже 1920-х — 1930-х годов с возведения в этой местности моторного завода.
Вот и получается, что бесконечной длины проспект Октября тянется через весь город из одной эпохи в другую, хочешь не хочешь, а соединяет несоединимое. Впрочем, данный концепт для нас не нов.
Вспомним Невский проспект, который от Адмиралтейства строили военнослужащие, а от Александро-Невской Лавры монашествующие. Но нет, не удалось двум крайностям сойтись, совпасть, то бишь, и потому главная першпектива империи оказалась кривой.
А вот в городе на берегу реки Белой (Агидель) всё по-другому — проспект Октября выверен по линейке, да и строился он тогда (середина 1950-х годов), когда любые искривления и просчёты были уголовно наказуемы.
Старая же Уфа, та, что берёт своё начало в 1574 году, совсем иная — тихая, провинциальная, чем-то напоминающая южные русские города, по-хорошему витиеватая, ну и деревянная, разумеется.
Впрочем, от деревянной Уфы мало что осталось, как и от деревянной Москвы или Казани. Тенистые дворы тут ещё хранят воспоминания о 1960-х — 1980-х, а бельё на верёвках и почтовые ящики с выведенными на них краской номерами квартир тому порукой служат…
Вероятно, при посещении Уфы в преддверии празднования 450-летнего юбилея было бы правильно обратить внимание на впечатляющие достижения последних лет, которые бесспорны и заслуживают искреннего восхищения. Но почему-то московских гостей интуитивно манят древности. И в этом нет ничего оппозиционного и нарочитого. Просто в Москве таких объектов уже почти не найти, а из подсознания они никуда не делись. Живут сами по себе, как часть текста, который не одно столетие пишется Уфой ли, Москвой ли, текста, в котором живут родственники и друзья из прежней жизни, персонажи реальные и вымышленные. А текст в России, как известно, куда более состоятелен, нежели изображение, потому как текст — это картинка, извлечённая из сердца, а не проекция с негатива или цифрового носителя.
Возвращение вечером на Черниковку — целая эпопея. Трамваи не ходят, метро отсутствует, а таксисты сумрачны, как водители грузовиков. Однако проспект Октября весь в огнях, что придаёт эпической безысходности известного торжественного величия.
За спиной осталась старая Уфа, а встречает москвичей в этот ночной час город - cказка из 1950-х, что молчалив, задумчив, держится, что и понятно, с достоинством. Разве что гипсовые медведи в одном из дворов на улице Космонавтов бесчинствуют. Обхватили, соответственно, гипсовое же дерево и давай его раскачивать, давай реветь, мешая жителям Черниковки отдыхать после трудового дня. Но никто на них вот уже почти шесть с лишним десятков лет зла не держит. Просто каждый постигает Уфимский текст как может, в силу своих навыков и возможностей.