В крайне поляризованном, разбитом на страты обществе России (наверное, и в других странах — то же самое; но я предпочитаю говорить о том, что лучше знаю) сложились два характерных образа жизни — их обитатели существуют как будто на разных планетах. Я опробовал оба, поэтому составил себе ясное представление об их специфике. У каждого из способов — свои правила, свои преимущества и свои ограничения.
Первая модель — это жизнь за охраняемым периметром. Элитные жилые комплексы, загородные посёлки, скрытые за высокими глухими заборами, специальные курортные рекреации для избранных дают нам пример соответствующего modus vivendi. За 20 с лишним лет рабского копирования евроатлантической системы ценностей в России удалось достроить социальные оазисы, почти не уступающие зарубежным аналогам: в каждом из них — своя «элитная» медицина, свои способы доставки «до двери» специфического набора продуктов, свои развлечения и устойчивый круг общения «с равными» (Божена Рынска откровенничает в интервью: «Среди моих друзей нет ни одного „крымнашиста“: мои друзья — люди состоятельные»). Для взрослых существует негласный список правильных друзей, статусных профессий и подходящих форм досуга; дети здесь общаются со сверстниками в частных школах, спортом занимаются в оплаченных родителями «фитнесах», на каникулах ездят за границу и непременно имеют персональных воспитателей, репетиторов, а нередко — также водителей, телохранителей и поваров.
Этот мирок «состоятельных людей» тщательно охраняют: все достижения современной техники безопасности применяются на внешнем периметре, лишь бы не допустить смешения социумов — отфильтрованного и «природного». Вместе с тем, вся эта конструкция хрупка до неправдоподобия: достаточно небольшой озверевшей толпы (да ещё если в ней найдётся парочка умельцев военного и диверсионного дела) — и вся тщательно отлаженная и щедро пропитанная деньгами VIP-жизнь будет за считанные минуты смыта в зловонную клоаку.
Но главная угроза искусственному мирку идёт не извне, а изнутри: слишком мало жизненной силы оставляет привередливая привычка к комфорту, слишком мало спасительной жертвенности могут продемонстрировать обитатели социальных резерваций. Кроме того, как ни странно, эта сытая и обеспеченная жизнь элементарно скучна. Она предъявляет человеку ряд требований, главное из которых — соответствовать принятым за периметром стандартам: в первую очередь, как ни смешно, стандартам одежды, но также и поведения (включая темы для разговоров), шаблонам ценностей и способов общения. Все, кто существуют за периметром, — предельно индивидуальны, в том смысле, что глухо отделены друг от друга, — но также предельно стандартизированы в смысле обязательного дресс-кода в самом широком смысле слова. Вы всё время как бы немножко снимаетесь в реалити-шоу про богатых; вы должны быть готовы в любую минуту предоставить для проверки чистые ногти, свежее бельё и отсутствие физиологических запахов. Очень важно: свободное время вы проводите с себе подобными, «рукопожатными людьми»; из них же выбираете себе подругу, руководствуясь не собственными вкусами, а необходимостью демонстрировать её другим представителям вашего круга.
Контакты с нефильтрованным окружающим миром становятся рискованными вылазками во враждебную среду. Вам придётся хорошенько взвешивать каждое слово и каждое действие. Если вы оказались в «деревне», на виду у туземцев, не стоит выкладывать из карманов (на столик ресторана, на скамейку парка) кошелёк, последний айфон, ключи от «Бентли» и часы «Патек Филипп» — даже если вы краем глаза привычно отметили наличие камеры наблюдения. Нарушение этого правила чревато, в лучшем случае, остракизмом, а в худшем — мордобоем. Забавный рассказ о днях, проведённых в компании шлюх на яхте олигарха, может быть неверно понят и не принесёт вам популярности; беседа по вотсапу с офис-менеджером может закончиться совсем не так, как в американском кино про молодого, динамичного капиталиста.
Вторая модель — это жизнь среди туземцев, в гуще их негигиеничных поселений. Если вам не хватило денег на квартиру «бизнес-класса» (или не повезло её унаследовать), если ваша профессия или круг интересов предполагают производство реальных, а не виртуаль ных ценностей, — добро пожаловать в шкуру «простого человека»! Коучу невразумительных «тренингов», венчурному инвестору, пси хотерапевту, стилисту — разумеется, незачем подвергать себя дискомфорту, проживая сре ди учителей, пекарей, водителей, скрипачей, слесарей и прочего непродвинутого быдла. Но многим — приходится. А для некоторых, и довольно многих, это, как ни странно, — результат их свободного выбора!
Главный недостаток этой модели — в том, что вся государственная машина: дотошная налоговая система, местный полицейский произвол, всё равнодушие и хамство чиновников, каверзы «бесплатной медицины», вседозволенность встроившихся в жизнь криминальных подонков с их тонированными джипами и заряженным «травматом» — всё это направлено исключительно против «простых людей»! Именно им принесут платёжки с самыми высокими цифрами; именно они будут умирать в приёмном покое больницы; именно их обдаст грязью из-под колёс влезшего на тротуар внедорожника. Нужно понять и принять (и не роптать), что «сладкую жизнь» счастливчиков за периметром будете оплачивать именно вы!
А что получите взамен?
А вот что: как ни странно, жизнь сохраняет присущий ей вкус именно в туземной деревне! Друзья здесь — правда друзья, а не «партнёры по бизнесу». Дети тут хохочут от души; жен щины здесь гораздо более похожи на романтический идеал: они не проводят свою жизнь в SPA-салонах и на распродажах, а согревают свой мир, хлопочут по дому или ублажают своих мужиков — бесплатно, не за шубу или новую машину!
Кроме того (факт необъяснимый, но несомненный), запечённая «в мундирах» картошка с селёдкой — вкуснее салата с рукколой; водка в сопровождении хрустящей ото льда квашеной капусты — желаннее текилы с лаймом; а удовольствие бескорыстного общения с симпатичными людьми (выбранными в силу душевного сродства, а не по принципу кланового соответствия) — вообще перевешивает почти все бытовые неудобства.
Экран телевизора показывает нам во всех подробностях почти исключительно жизнь счастливчиков за периметром; так что каждый может сам прикинуть, хочет ли он себе всего этого — непременный камин в столовой, крашенную блондинку с силиконовыми губами, только и ждущую часа подать на развод и оттяпать половину мужнего «бизнеса» и дом на Рублёвке; предательства «партнёров» и подчинённых, обусловленного правилами игры; порочную, вороватую или просто криминальную прислугу; и в завершение сюжета — почти неизбежную онкологию, которая родится из всеобъемлющего чувства рабской зависимости от вещей, ничего не дающих человеку для подлинной радости и ощущения смысла жизни.
Зато кино в его артхаусном сегменте щедро окунёт нас в помои беспощадно препарированной «народной жизни» с её нищетой, убожеством, матом и безнадёгой. Обладатели душевного здоровья, любимой профессии, личного достоинства и независимости почти не попадают в кривое зеркало фестивального кино.
Конечно, во множестве существуют и смешанные модели: например, кому-то суждено ночевать «за периметром», а на работу ездить «в деревню». Но я, ради чистоты понятий, изложил эти модели в их предельно карикатурном виде.
Опубликовано: Инструментариум. Вып. 8. Такие разные # Я: личность, индивидуальность, точка сборки. М.: ФЦГП, 2024. С. 27–28.
Первая модель — это жизнь за охраняемым периметром. Элитные жилые комплексы, загородные посёлки, скрытые за высокими глухими заборами, специальные курортные рекреации для избранных дают нам пример соответствующего modus vivendi. За 20 с лишним лет рабского копирования евроатлантической системы ценностей в России удалось достроить социальные оазисы, почти не уступающие зарубежным аналогам: в каждом из них — своя «элитная» медицина, свои способы доставки «до двери» специфического набора продуктов, свои развлечения и устойчивый круг общения «с равными» (Божена Рынска откровенничает в интервью: «Среди моих друзей нет ни одного „крымнашиста“: мои друзья — люди состоятельные»). Для взрослых существует негласный список правильных друзей, статусных профессий и подходящих форм досуга; дети здесь общаются со сверстниками в частных школах, спортом занимаются в оплаченных родителями «фитнесах», на каникулах ездят за границу и непременно имеют персональных воспитателей, репетиторов, а нередко — также водителей, телохранителей и поваров.
Этот мирок «состоятельных людей» тщательно охраняют: все достижения современной техники безопасности применяются на внешнем периметре, лишь бы не допустить смешения социумов — отфильтрованного и «природного». Вместе с тем, вся эта конструкция хрупка до неправдоподобия: достаточно небольшой озверевшей толпы (да ещё если в ней найдётся парочка умельцев военного и диверсионного дела) — и вся тщательно отлаженная и щедро пропитанная деньгами VIP-жизнь будет за считанные минуты смыта в зловонную клоаку.
Но главная угроза искусственному мирку идёт не извне, а изнутри: слишком мало жизненной силы оставляет привередливая привычка к комфорту, слишком мало спасительной жертвенности могут продемонстрировать обитатели социальных резерваций. Кроме того, как ни странно, эта сытая и обеспеченная жизнь элементарно скучна. Она предъявляет человеку ряд требований, главное из которых — соответствовать принятым за периметром стандартам: в первую очередь, как ни смешно, стандартам одежды, но также и поведения (включая темы для разговоров), шаблонам ценностей и способов общения. Все, кто существуют за периметром, — предельно индивидуальны, в том смысле, что глухо отделены друг от друга, — но также предельно стандартизированы в смысле обязательного дресс-кода в самом широком смысле слова. Вы всё время как бы немножко снимаетесь в реалити-шоу про богатых; вы должны быть готовы в любую минуту предоставить для проверки чистые ногти, свежее бельё и отсутствие физиологических запахов. Очень важно: свободное время вы проводите с себе подобными, «рукопожатными людьми»; из них же выбираете себе подругу, руководствуясь не собственными вкусами, а необходимостью демонстрировать её другим представителям вашего круга.
Контакты с нефильтрованным окружающим миром становятся рискованными вылазками во враждебную среду. Вам придётся хорошенько взвешивать каждое слово и каждое действие. Если вы оказались в «деревне», на виду у туземцев, не стоит выкладывать из карманов (на столик ресторана, на скамейку парка) кошелёк, последний айфон, ключи от «Бентли» и часы «Патек Филипп» — даже если вы краем глаза привычно отметили наличие камеры наблюдения. Нарушение этого правила чревато, в лучшем случае, остракизмом, а в худшем — мордобоем. Забавный рассказ о днях, проведённых в компании шлюх на яхте олигарха, может быть неверно понят и не принесёт вам популярности; беседа по вотсапу с офис-менеджером может закончиться совсем не так, как в американском кино про молодого, динамичного капиталиста.
Вторая модель — это жизнь среди туземцев, в гуще их негигиеничных поселений. Если вам не хватило денег на квартиру «бизнес-класса» (или не повезло её унаследовать), если ваша профессия или круг интересов предполагают производство реальных, а не виртуаль ных ценностей, — добро пожаловать в шкуру «простого человека»! Коучу невразумительных «тренингов», венчурному инвестору, пси хотерапевту, стилисту — разумеется, незачем подвергать себя дискомфорту, проживая сре ди учителей, пекарей, водителей, скрипачей, слесарей и прочего непродвинутого быдла. Но многим — приходится. А для некоторых, и довольно многих, это, как ни странно, — результат их свободного выбора!
Главный недостаток этой модели — в том, что вся государственная машина: дотошная налоговая система, местный полицейский произвол, всё равнодушие и хамство чиновников, каверзы «бесплатной медицины», вседозволенность встроившихся в жизнь криминальных подонков с их тонированными джипами и заряженным «травматом» — всё это направлено исключительно против «простых людей»! Именно им принесут платёжки с самыми высокими цифрами; именно они будут умирать в приёмном покое больницы; именно их обдаст грязью из-под колёс влезшего на тротуар внедорожника. Нужно понять и принять (и не роптать), что «сладкую жизнь» счастливчиков за периметром будете оплачивать именно вы!
А что получите взамен?
А вот что: как ни странно, жизнь сохраняет присущий ей вкус именно в туземной деревне! Друзья здесь — правда друзья, а не «партнёры по бизнесу». Дети тут хохочут от души; жен щины здесь гораздо более похожи на романтический идеал: они не проводят свою жизнь в SPA-салонах и на распродажах, а согревают свой мир, хлопочут по дому или ублажают своих мужиков — бесплатно, не за шубу или новую машину!
Кроме того (факт необъяснимый, но несомненный), запечённая «в мундирах» картошка с селёдкой — вкуснее салата с рукколой; водка в сопровождении хрустящей ото льда квашеной капусты — желаннее текилы с лаймом; а удовольствие бескорыстного общения с симпатичными людьми (выбранными в силу душевного сродства, а не по принципу кланового соответствия) — вообще перевешивает почти все бытовые неудобства.
Экран телевизора показывает нам во всех подробностях почти исключительно жизнь счастливчиков за периметром; так что каждый может сам прикинуть, хочет ли он себе всего этого — непременный камин в столовой, крашенную блондинку с силиконовыми губами, только и ждущую часа подать на развод и оттяпать половину мужнего «бизнеса» и дом на Рублёвке; предательства «партнёров» и подчинённых, обусловленного правилами игры; порочную, вороватую или просто криминальную прислугу; и в завершение сюжета — почти неизбежную онкологию, которая родится из всеобъемлющего чувства рабской зависимости от вещей, ничего не дающих человеку для подлинной радости и ощущения смысла жизни.
Зато кино в его артхаусном сегменте щедро окунёт нас в помои беспощадно препарированной «народной жизни» с её нищетой, убожеством, матом и безнадёгой. Обладатели душевного здоровья, любимой профессии, личного достоинства и независимости почти не попадают в кривое зеркало фестивального кино.
Конечно, во множестве существуют и смешанные модели: например, кому-то суждено ночевать «за периметром», а на работу ездить «в деревню». Но я, ради чистоты понятий, изложил эти модели в их предельно карикатурном виде.
Опубликовано: Инструментариум. Вып. 8. Такие разные # Я: личность, индивидуальность, точка сборки. М.: ФЦГП, 2024. С. 27–28.